Февральское серое небо,
Двадцать по Фаренгейту,
Чай чёрный с эффектом плацебо,
Бараки больничные в гетто.
Вороны снуют городские,
У края вонючей помойки,
Из фото глядит ностальгия,
На старой, расшатанной койке.
И непохмелившийся дворник,
Уныло долбит злую наледь,
Снежинок упавших иголки,
Застряли в увечной канаве.